Превосходная по взвешенности анализа статья Андрея Зубова, закрывающая ясностью рассуждений рот всевозможным любителям вампирических режимов а-ля Каддафи и а-ля Сталин. Размещаю у себя полностью текст, позаимствованный у russia-xx.
МИР НЕ СТАЛ ХУЖЕ
Эпоха интернет-революций только начинается. Она еще не исследована, даже не осмыслена вполне. Не ясны ее границы в пространстве и пределы в политическом времени. Мы пропустили, как всегда, ее первые сполохи – неудачные попытки в Армении и Тибете, удачную в 2010 г. в Киргизии. События первых месяцев 2011 г. на арабском Востоке с полной безусловностью показали – человечество входит в новую эпоху политического устроения, для которой важнейшим фактором становится общедоступный Интернет.
Через призму развития систем массовой информации и информационной коммуникации в новом свете предстает политическая история человечества последних столетий. До широкого распространения умения читать и писать и до появления многотиражных народных газет, то есть в Европе до конца XVIII века, общество оставалось весьма инертным. Политические процессы шли в тонком высшем интеллектуальном слое, а народ жил своим вековым укладом, имея сельского священника в качестве посредника между бурлящей культурой королевских дворов и университетов и своим вечным ритмом пахоты, сева и жатвы. Когда же сельский священник воспламенялся революционными идеями или его изгонял с кафедры заезжий проповедник и бунтарь – начинались религиозные и крестьянские войны. В войнах этих было мало политики, но много религиозного фанатизма и социальной нетерпимости – огня и крови.
Всеобщая грамотность и утренняя газета в течение XIX века сделали из европейцев политические нации. Теперь не пастор и не кюре, а парламентский оратор и умный обозреватель стали законодателями дум для прусского бауэра и лионского булочника. Читающая Европа, впрочем, продолжала извечную традицию однонаправленной информации. Газета, если не считать рубрики «нам пишут из провинции», не имела обратной связи. Но теперь однонаправленная информация легко контролировалась цензурой. Гюго в одном из своих политических памфлетов написал, что если бы с неба вдруг стали падать независимые газеты, Луи-Наполеон не совершил государственного переворота. Это замечание говорит и о важности газет для Франции середины позапрошлого века, и о простоте ограничения содержащейся в них информации. Газета не Мартин Лютер – ее можно закрыть. Западный мир смог отстоять свободу прессы и, благодаря ней - демократию. Для России, Балкан и Востока отстаивать было почти нечего – народ в начале ХХ века большей частью газет не читал по причине неграмотности и в политике совершенно не разбирался: в Сербии в 1911 г. половина призывников на военную службу, т.е. молодых мужчин, была неграмотна, в России 3/5, в Румынии – 2/3. Потому и общественные революции тут же принимали здесь характер средневековых религиозных войн.
Новые средства массовой информации ХХ века - радио, кино, потом – телевиденье – не требовали грамотности и привычки к вдумчивому чтению. Аудио и видео информация входила в головы намного проще, чем печатный текст, который, кстати, тоже становился все более доступным, по мере роста грамотности в незападных странах. Но вся информация оставалась однонаправленной – от издателя к читателю, от диктора к слушателю радиоаппарата и потому столь же легко контролировалась, если была в том необходимость и желание, государственной властью. При том доверие к слову, напечатанному или переданному через трансляцию, оставалось высоким. Еще совсем недавно читали только священный текст Библии или Корана, а слушали – священнослужителя, проповедовавшего с амвона или минбара.
Тоталитарные режимы только потому и смогли утвердиться во многих странах в ХХ веке, что речи вождя и его подручных теперь мгновенно доходили до каждого подвластного и, при наличии жесткой цензуры, воспринимались в качестве безусловной истины, как священное слово. Люди моего поколения прекрасно помнят, с какой неистовой старательностью глушили все чужие радиоголоса в СССР, как изымали журналы и газеты «братских компартий», когда в них что-то не соответствовало «линии КПСС». Старые немцы не забыли, должно быть, таблички на радиоприемнике: «помни, слушание заграницы карается смертью». Информация была строго дозирована и строго организована с единственной целью – делать из граждан своих стран послушные вождю не за страх, а по совести «народные массы». Счастливы были те народы, которые утвердили исконное право человека на идейное многообразие получаемой информации. Но таких народов на земле было немного. В большей же части стран мира уютно обосновались многообразные диктаторы, которые, пользуясь властью над информацией, удобно конвертировали национальные богатства и труд своих сограждан в собственное процветание, создавая в обкрадываемых убеждение в благополучии, порядке и, даже, в политической свободе. Слишком умных и активных или подкупали или уничтожали (морально ли, физически – это зависело от стиля диктатора и национальной традиции) или выдавливали из страны.
И так продолжалось много десятилетий, пока не появился Интернет и не стал к концу первого десятилетия XXI века массовой и хорошо освоенной реальностью. Интернет свел на нет цензуру, открыл множество источников разнообразной информации и, что еще важнее, создал поле для интерактива. Люди перестали быть только потребителями информации. Теперь информацию можно и создавать самому и передавать всему миру, и обсуждать друг с другом. Интернет быстро обрушил полубожественные образы несменяемых и безальтернативных правителей. Граждане узнали об их жадности, жестокости, глупости и пошлости. И гражданам стало совершенно непонятно, почему надо и дальше терпеть их власть над собой, терпеть передачу ими власти своим детям или иным наследникам. Мысль о народном контроле над властью стала вдруг само собой разумеющейся. Граждане, осознав, что без контроля со стороны общества властители начинают жить только для себя, используя людей как средство для собственного благополучия, естественно пожелали сделать средством для своего благополучия самого правителя. Не народ для власти, но власть для народа. Этот старый как мир тезис благодаря Интернету овладел массами и породил политические движения колоссальной силы. Новое поколение образованной молодежи в странах с авторитарными режимами с редкой ясностью осознало за последние годы, что также как современный западный автомобиль удобней верблюда, а дом с кондиционером и всеми удобствами лучше бедуинского шатра или хатки из рогож, обмазанных глиной, также и политический строй западного типа надежней для безопасности, достоинства и благополучия людей, чем традиционная деспотия. Национальной специфики в несменяемой диктатуре не больше, чем в выгребной яме вместо ватерклозета. Интернет помог осознать, Интернет помог и организоваться осознавшим в общественную силу.
Успех в Тунисе, успех в Египте. На кону Ливия. И вдруг – осечка. Восставшему сообществу ливийских пользователей Интернета ливийский диктатор решился противопоставить грубую силу тяжелой военной техники. Если обманывать бессмысленно – всё равно больше не верят, то надо заставить повиноваться, пусть не следуя введенной в заблуждение совести, но в животном страхе за свою жизнь.
Муамар Каддафи предложил know how борьбы с Интернет-революциями. Рецепт прост – наемники вместо ненадежной национальной армии, которая мыслит так же как народ; танки, ракеты и авиабомбы вместо полицейских дубинок и резиновых пуль. Война на уничтожение. Когда-то меч или, позднее, ружье были оружием с обеих сторон восстания. Теперь тяжелое оружие есть только у правящей власти, обычные граждане обращаться с ним не умеют, и, если профессиональные военные начинают сражаться с народом, результат предрешен.
Как и любой серьезный тиран, Каддафи готовился многие годы к мятежу. Он растил особый корпус янычар-муртазаков, людей, с детства оторванных от родителей и своих племен, натасканных в верности только ему - «солнцу Ливии». Он держал большие отряды наемников, высокопрофессиональных и хорошо оплачиваемых. Он, наконец, пользуясь нефтяными сверхдоходами, обеспечивал гражданам Ливии неплохую, в сравнении с соседями, «социалку». Бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, приличный уровень жизни. И, конечно же, тотальный контроль над информацией, полная индоктринация идеями «вождя ливийской революции», начиная с детского сада. Были и убийства непокорных, и изоляция в лагерях слишком умных и говорливых. Но главными оставались четыре столпа личной неограниченной власти - – преданные янычары – натасканные наемники – подкупленные социалкой граждане и отштампованные идеологией мозги.
В этом магическом квадрате Интернет вырубил один угол. Люди стали понимать, что их вождь в действительности фанфарон, лжец, хапуга, властолюбец, беспринципный тиран. Одним словом – вампир, сосущий кровь ливийского народа. Социалка больше не успокаивала страсти. Умные люди доходчиво объясняли в Интернете, что Каддафи откупался от народа грошами, присваивая сотни миллионов. Приводились примеры. За 42 года беззаконного царствования вождя их набралось немало. К чести ливийского народа, благополучию рабской сытости немало граждан предпочли борьбу за свободу. Борьбу, которая с самого начала вовсе не сулила легкую победу. Так рухнула вторая опора режима – «социалка». И остались наемники и янычары.
Каддафи бестрепетно бросил их в бой против собственного восставшего народа. Народ принял бой и по началу успех сопутствовал восставшим. Один за другим города поднимались против тирана – Тобрук, Бенгази, Мисурата, Эс-Завия. Начались многотысячные демонстрации в столице – Триполи. Но силы были слишком неравны – молодежь, большей частью не державшая никогда до того в руках и автомата, и профессиональные части «особого назначения», оснащенные танками, самолетами, артиллерией. Мои студенты получали по Интернету письма на хорошем английском от своих друзей из Ливии, с которыми они до того познакомились в Европе или на Переднем Востоке: «24 февраля. Здесь, в Триполи сейчас хаос. Вчера я был на улицах и в нас стреляли несколько раз. К счастью, в меня не попали. Ребята, прошу вас, молитесь за нас, за весь народ Ливии, чтобы мы смогли покончить с этой мрачной эрой». «1 марта. Прошу вас, ребята, распространяйте эту новость. В Триполи убивают людей. Сторонники Каддафи ведут огонь из боевого оружия по невооруженным гражданам. Там, где мы собираемся, чтобы выразить свой протест, они стреляют в нас, чтобы посеять панику. Пожалуйста, ребята, расскажите всем, как этот маньяк хладнокровно убивает ливийцев. Они убили сегодня мужчину прямо передо мной. Да поможет нам Бог!»
Наемникам незачем было жалеть юношей, взявшихся за оружие, муртазакам – тоже. И через две недели сын Каддафи Сейф аль-Ислам смог объявить всему миру, что с восстанием будет покончено через 48 часов. Бои шли уже в западных предместьях Бенгази – столицы восставших. Сотни тысяч беженцев устремились к египетской границе, другие сотни тысяч из западной Триполитании – к тунисской.
В эти трагические недели Ливия не переставала быть темой международной дискуссии. Очень важно, что режим Каддафи был объявлен потерявшим легитимность, так как он начал войну с собственным народом. Это – важнейший прецедент. Не граждане для власти, а власть для граждан. И где власть убивает граждан, жестоко подавляет их протест, она теряет право быть законной властью, становится внезаконной тиранией. Каддафи и его окружение были объявлены подозреваемыми в преступлениях против человечности. Франция первой признала законной власть Временного переходного правительства повстанцев. За Францией, с рядом оговорок, последовали другие демократические страны, Лига арабских государств, Всемирная исламская конференция, Африканский Союз. Повстанцы просили мир о помощи – и помощь была дана, в последний момент, но была дана. Совет Безопасности ООН принял резолюцию N1973, по которой любые силовые действия кроме наземного вторжения могут быть применены мировым сообществом для защиты жизни мирного населения Ливии. И в субботу 19 марта вечером французские «Миражи» и «Рафали» уже сражались с самолетами и танками Каддафи на подступах к Бенгази. Вскоре к французским самолетам и боевым кораблям присоединились военные силы Великобритании, США, Канады, Дании, Италии, Катара, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов. 25 марта военное командование НАТО получило приказ от политического руководства Организации возглавить боевую операцию.
Пусть и неумело воюют повстанцы, путь не хватает им воинской выучки и элементарных армейских знаний (что, кстати говоря, доказывает, что никакие они не талибы и не воины Аль-Каиды – эти-то воевать умеют), но в воздухе и на море их поддерживают силы международной коалиции. Дни режима Каддафи сочтены. Очень возможно, что с ним скоро покончат даже не повстанцы, а собственные военачальники «полковника-вампира». Покончат, чтобы спасти себя. И наступает время подводить итоги.
Трагические и кровавые события в Ливии преподали миру несколько важных уроков:
Во-первых, в незападных странах очевидно сложился за последние несколько десятилетий новый широкий круг людей, которые, оставаясь патриотами своих стран, носителями веры, языка и культуры предков, мыслят себя уже западными людьми в области гражданской и политической организации жизни. Конституция, парламент, свобода партий и информации, выборы законодательной власти, местное самоуправление становятся для этих людей такими же неотъемлемыми элементами удобной и надежной жизни, как автомобиль, водопровод, Интернет. И за эти политические блага они готовы бороться не менее решительно, чем за блага бытовые.
Во-вторых, правитель теперь не может использовать любые средства для утверждения своей власти. Если он принуждает народ к повиновению грубой силой, не останавливаясь и перед массовым кровопролитием, он станет изгоем мирового сообщества, международным преступником. Так же как не все позволено теперь делать главе семьи в своем доме со своими домочадцами, так же и правителю со своими гражданами. Мир стал прозрачным благодаря Интернету, а совесть уязвляется намного больше, когда человек видит явные бесчинства в доме соседа.
В-третьих, мировое сообщество придет на помощь народу, который решил бороться за утверждение своих гражданских прав, только если граждане будут решительны и мужественны, и не будут жалеть себя в противостоянии тирану. Автомобиль можно купить в одиночку, контроль над политической властью надо завоевывать сообща. Для успеха необходима массовость и решительность протеста.
В-четвертых, тайная полиция, наемники, янычары теперь не будут считаться абсолютно надежным средством для незаконного удержания власти. То, с чем не могут справиться вчерашние мирные граждане, справится международная коалиция стран, которые полагают собственную гражданскую свободу достаточным аргументом для помощи другим в ее обретении.
Если бы мировое сообщество промолчало или ограничилось только словесным осуждением, позволив Каддафи расправиться с гражданами, недовольными его 42-летним правлением, то мир стал бы хуже. Тираны повсюду стали бы практиковать «метод Каддафи» для удержания в повиновении народов, которыми им удалось завладеть в былые десятилетия. Успех и безнаказанность преступления – соблазн для многих.
Но мир не стал хуже в эти мартовские дни. Теперь массовые выступления идут в Сирии и в Йемене, в Бахрейне и Иордании. В Египте политический референдум о будущем устройстве страны вызвал большую активность избирателей. Великая арабская Интернет-революция продолжается, и ничто не говорит, что она ограничится рамками арабского мира. Ведь слова «политическая свобода», «человеческое достоинство», «гражданская ответственность» есть на всех языках и повсюду они желанны для людей, осознавших свое право не быть рабами.
Мир не стал хуже в эти мартовские дни. Возможно, мир даже стал немного лучше.
МИР НЕ СТАЛ ХУЖЕЭпоха интернет-революций только начинается. Она еще не исследована, даже не осмыслена вполне. Не ясны ее границы в пространстве и пределы в политическом времени. Мы пропустили, как всегда, ее первые сполохи – неудачные попытки в Армении и Тибете, удачную в 2010 г. в Киргизии. События первых месяцев 2011 г. на арабском Востоке с полной безусловностью показали – человечество входит в новую эпоху политического устроения, для которой важнейшим фактором становится общедоступный Интернет.
Через призму развития систем массовой информации и информационной коммуникации в новом свете предстает политическая история человечества последних столетий. До широкого распространения умения читать и писать и до появления многотиражных народных газет, то есть в Европе до конца XVIII века, общество оставалось весьма инертным. Политические процессы шли в тонком высшем интеллектуальном слое, а народ жил своим вековым укладом, имея сельского священника в качестве посредника между бурлящей культурой королевских дворов и университетов и своим вечным ритмом пахоты, сева и жатвы. Когда же сельский священник воспламенялся революционными идеями или его изгонял с кафедры заезжий проповедник и бунтарь – начинались религиозные и крестьянские войны. В войнах этих было мало политики, но много религиозного фанатизма и социальной нетерпимости – огня и крови.
Всеобщая грамотность и утренняя газета в течение XIX века сделали из европейцев политические нации. Теперь не пастор и не кюре, а парламентский оратор и умный обозреватель стали законодателями дум для прусского бауэра и лионского булочника. Читающая Европа, впрочем, продолжала извечную традицию однонаправленной информации. Газета, если не считать рубрики «нам пишут из провинции», не имела обратной связи. Но теперь однонаправленная информация легко контролировалась цензурой. Гюго в одном из своих политических памфлетов написал, что если бы с неба вдруг стали падать независимые газеты, Луи-Наполеон не совершил государственного переворота. Это замечание говорит и о важности газет для Франции середины позапрошлого века, и о простоте ограничения содержащейся в них информации. Газета не Мартин Лютер – ее можно закрыть. Западный мир смог отстоять свободу прессы и, благодаря ней - демократию. Для России, Балкан и Востока отстаивать было почти нечего – народ в начале ХХ века большей частью газет не читал по причине неграмотности и в политике совершенно не разбирался: в Сербии в 1911 г. половина призывников на военную службу, т.е. молодых мужчин, была неграмотна, в России 3/5, в Румынии – 2/3. Потому и общественные революции тут же принимали здесь характер средневековых религиозных войн.
Новые средства массовой информации ХХ века - радио, кино, потом – телевиденье – не требовали грамотности и привычки к вдумчивому чтению. Аудио и видео информация входила в головы намного проще, чем печатный текст, который, кстати, тоже становился все более доступным, по мере роста грамотности в незападных странах. Но вся информация оставалась однонаправленной – от издателя к читателю, от диктора к слушателю радиоаппарата и потому столь же легко контролировалась, если была в том необходимость и желание, государственной властью. При том доверие к слову, напечатанному или переданному через трансляцию, оставалось высоким. Еще совсем недавно читали только священный текст Библии или Корана, а слушали – священнослужителя, проповедовавшего с амвона или минбара.
Тоталитарные режимы только потому и смогли утвердиться во многих странах в ХХ веке, что речи вождя и его подручных теперь мгновенно доходили до каждого подвластного и, при наличии жесткой цензуры, воспринимались в качестве безусловной истины, как священное слово. Люди моего поколения прекрасно помнят, с какой неистовой старательностью глушили все чужие радиоголоса в СССР, как изымали журналы и газеты «братских компартий», когда в них что-то не соответствовало «линии КПСС». Старые немцы не забыли, должно быть, таблички на радиоприемнике: «помни, слушание заграницы карается смертью». Информация была строго дозирована и строго организована с единственной целью – делать из граждан своих стран послушные вождю не за страх, а по совести «народные массы». Счастливы были те народы, которые утвердили исконное право человека на идейное многообразие получаемой информации. Но таких народов на земле было немного. В большей же части стран мира уютно обосновались многообразные диктаторы, которые, пользуясь властью над информацией, удобно конвертировали национальные богатства и труд своих сограждан в собственное процветание, создавая в обкрадываемых убеждение в благополучии, порядке и, даже, в политической свободе. Слишком умных и активных или подкупали или уничтожали (морально ли, физически – это зависело от стиля диктатора и национальной традиции) или выдавливали из страны.
И так продолжалось много десятилетий, пока не появился Интернет и не стал к концу первого десятилетия XXI века массовой и хорошо освоенной реальностью. Интернет свел на нет цензуру, открыл множество источников разнообразной информации и, что еще важнее, создал поле для интерактива. Люди перестали быть только потребителями информации. Теперь информацию можно и создавать самому и передавать всему миру, и обсуждать друг с другом. Интернет быстро обрушил полубожественные образы несменяемых и безальтернативных правителей. Граждане узнали об их жадности, жестокости, глупости и пошлости. И гражданам стало совершенно непонятно, почему надо и дальше терпеть их власть над собой, терпеть передачу ими власти своим детям или иным наследникам. Мысль о народном контроле над властью стала вдруг само собой разумеющейся. Граждане, осознав, что без контроля со стороны общества властители начинают жить только для себя, используя людей как средство для собственного благополучия, естественно пожелали сделать средством для своего благополучия самого правителя. Не народ для власти, но власть для народа. Этот старый как мир тезис благодаря Интернету овладел массами и породил политические движения колоссальной силы. Новое поколение образованной молодежи в странах с авторитарными режимами с редкой ясностью осознало за последние годы, что также как современный западный автомобиль удобней верблюда, а дом с кондиционером и всеми удобствами лучше бедуинского шатра или хатки из рогож, обмазанных глиной, также и политический строй западного типа надежней для безопасности, достоинства и благополучия людей, чем традиционная деспотия. Национальной специфики в несменяемой диктатуре не больше, чем в выгребной яме вместо ватерклозета. Интернет помог осознать, Интернет помог и организоваться осознавшим в общественную силу.
Успех в Тунисе, успех в Египте. На кону Ливия. И вдруг – осечка. Восставшему сообществу ливийских пользователей Интернета ливийский диктатор решился противопоставить грубую силу тяжелой военной техники. Если обманывать бессмысленно – всё равно больше не верят, то надо заставить повиноваться, пусть не следуя введенной в заблуждение совести, но в животном страхе за свою жизнь.
Муамар Каддафи предложил know how борьбы с Интернет-революциями. Рецепт прост – наемники вместо ненадежной национальной армии, которая мыслит так же как народ; танки, ракеты и авиабомбы вместо полицейских дубинок и резиновых пуль. Война на уничтожение. Когда-то меч или, позднее, ружье были оружием с обеих сторон восстания. Теперь тяжелое оружие есть только у правящей власти, обычные граждане обращаться с ним не умеют, и, если профессиональные военные начинают сражаться с народом, результат предрешен.
Как и любой серьезный тиран, Каддафи готовился многие годы к мятежу. Он растил особый корпус янычар-муртазаков, людей, с детства оторванных от родителей и своих племен, натасканных в верности только ему - «солнцу Ливии». Он держал большие отряды наемников, высокопрофессиональных и хорошо оплачиваемых. Он, наконец, пользуясь нефтяными сверхдоходами, обеспечивал гражданам Ливии неплохую, в сравнении с соседями, «социалку». Бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, приличный уровень жизни. И, конечно же, тотальный контроль над информацией, полная индоктринация идеями «вождя ливийской революции», начиная с детского сада. Были и убийства непокорных, и изоляция в лагерях слишком умных и говорливых. Но главными оставались четыре столпа личной неограниченной власти - – преданные янычары – натасканные наемники – подкупленные социалкой граждане и отштампованные идеологией мозги.
В этом магическом квадрате Интернет вырубил один угол. Люди стали понимать, что их вождь в действительности фанфарон, лжец, хапуга, властолюбец, беспринципный тиран. Одним словом – вампир, сосущий кровь ливийского народа. Социалка больше не успокаивала страсти. Умные люди доходчиво объясняли в Интернете, что Каддафи откупался от народа грошами, присваивая сотни миллионов. Приводились примеры. За 42 года беззаконного царствования вождя их набралось немало. К чести ливийского народа, благополучию рабской сытости немало граждан предпочли борьбу за свободу. Борьбу, которая с самого начала вовсе не сулила легкую победу. Так рухнула вторая опора режима – «социалка». И остались наемники и янычары.
Каддафи бестрепетно бросил их в бой против собственного восставшего народа. Народ принял бой и по началу успех сопутствовал восставшим. Один за другим города поднимались против тирана – Тобрук, Бенгази, Мисурата, Эс-Завия. Начались многотысячные демонстрации в столице – Триполи. Но силы были слишком неравны – молодежь, большей частью не державшая никогда до того в руках и автомата, и профессиональные части «особого назначения», оснащенные танками, самолетами, артиллерией. Мои студенты получали по Интернету письма на хорошем английском от своих друзей из Ливии, с которыми они до того познакомились в Европе или на Переднем Востоке: «24 февраля. Здесь, в Триполи сейчас хаос. Вчера я был на улицах и в нас стреляли несколько раз. К счастью, в меня не попали. Ребята, прошу вас, молитесь за нас, за весь народ Ливии, чтобы мы смогли покончить с этой мрачной эрой». «1 марта. Прошу вас, ребята, распространяйте эту новость. В Триполи убивают людей. Сторонники Каддафи ведут огонь из боевого оружия по невооруженным гражданам. Там, где мы собираемся, чтобы выразить свой протест, они стреляют в нас, чтобы посеять панику. Пожалуйста, ребята, расскажите всем, как этот маньяк хладнокровно убивает ливийцев. Они убили сегодня мужчину прямо передо мной. Да поможет нам Бог!»
Наемникам незачем было жалеть юношей, взявшихся за оружие, муртазакам – тоже. И через две недели сын Каддафи Сейф аль-Ислам смог объявить всему миру, что с восстанием будет покончено через 48 часов. Бои шли уже в западных предместьях Бенгази – столицы восставших. Сотни тысяч беженцев устремились к египетской границе, другие сотни тысяч из западной Триполитании – к тунисской.
В эти трагические недели Ливия не переставала быть темой международной дискуссии. Очень важно, что режим Каддафи был объявлен потерявшим легитимность, так как он начал войну с собственным народом. Это – важнейший прецедент. Не граждане для власти, а власть для граждан. И где власть убивает граждан, жестоко подавляет их протест, она теряет право быть законной властью, становится внезаконной тиранией. Каддафи и его окружение были объявлены подозреваемыми в преступлениях против человечности. Франция первой признала законной власть Временного переходного правительства повстанцев. За Францией, с рядом оговорок, последовали другие демократические страны, Лига арабских государств, Всемирная исламская конференция, Африканский Союз. Повстанцы просили мир о помощи – и помощь была дана, в последний момент, но была дана. Совет Безопасности ООН принял резолюцию N1973, по которой любые силовые действия кроме наземного вторжения могут быть применены мировым сообществом для защиты жизни мирного населения Ливии. И в субботу 19 марта вечером французские «Миражи» и «Рафали» уже сражались с самолетами и танками Каддафи на подступах к Бенгази. Вскоре к французским самолетам и боевым кораблям присоединились военные силы Великобритании, США, Канады, Дании, Италии, Катара, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов. 25 марта военное командование НАТО получило приказ от политического руководства Организации возглавить боевую операцию.
Пусть и неумело воюют повстанцы, путь не хватает им воинской выучки и элементарных армейских знаний (что, кстати говоря, доказывает, что никакие они не талибы и не воины Аль-Каиды – эти-то воевать умеют), но в воздухе и на море их поддерживают силы международной коалиции. Дни режима Каддафи сочтены. Очень возможно, что с ним скоро покончат даже не повстанцы, а собственные военачальники «полковника-вампира». Покончат, чтобы спасти себя. И наступает время подводить итоги.
Трагические и кровавые события в Ливии преподали миру несколько важных уроков:
Во-первых, в незападных странах очевидно сложился за последние несколько десятилетий новый широкий круг людей, которые, оставаясь патриотами своих стран, носителями веры, языка и культуры предков, мыслят себя уже западными людьми в области гражданской и политической организации жизни. Конституция, парламент, свобода партий и информации, выборы законодательной власти, местное самоуправление становятся для этих людей такими же неотъемлемыми элементами удобной и надежной жизни, как автомобиль, водопровод, Интернет. И за эти политические блага они готовы бороться не менее решительно, чем за блага бытовые.
Во-вторых, правитель теперь не может использовать любые средства для утверждения своей власти. Если он принуждает народ к повиновению грубой силой, не останавливаясь и перед массовым кровопролитием, он станет изгоем мирового сообщества, международным преступником. Так же как не все позволено теперь делать главе семьи в своем доме со своими домочадцами, так же и правителю со своими гражданами. Мир стал прозрачным благодаря Интернету, а совесть уязвляется намного больше, когда человек видит явные бесчинства в доме соседа.
В-третьих, мировое сообщество придет на помощь народу, который решил бороться за утверждение своих гражданских прав, только если граждане будут решительны и мужественны, и не будут жалеть себя в противостоянии тирану. Автомобиль можно купить в одиночку, контроль над политической властью надо завоевывать сообща. Для успеха необходима массовость и решительность протеста.
В-четвертых, тайная полиция, наемники, янычары теперь не будут считаться абсолютно надежным средством для незаконного удержания власти. То, с чем не могут справиться вчерашние мирные граждане, справится международная коалиция стран, которые полагают собственную гражданскую свободу достаточным аргументом для помощи другим в ее обретении.
Если бы мировое сообщество промолчало или ограничилось только словесным осуждением, позволив Каддафи расправиться с гражданами, недовольными его 42-летним правлением, то мир стал бы хуже. Тираны повсюду стали бы практиковать «метод Каддафи» для удержания в повиновении народов, которыми им удалось завладеть в былые десятилетия. Успех и безнаказанность преступления – соблазн для многих.
Но мир не стал хуже в эти мартовские дни. Теперь массовые выступления идут в Сирии и в Йемене, в Бахрейне и Иордании. В Египте политический референдум о будущем устройстве страны вызвал большую активность избирателей. Великая арабская Интернет-революция продолжается, и ничто не говорит, что она ограничится рамками арабского мира. Ведь слова «политическая свобода», «человеческое достоинство», «гражданская ответственность» есть на всех языках и повсюду они желанны для людей, осознавших свое право не быть рабами.
Мир не стал хуже в эти мартовские дни. Возможно, мир даже стал немного лучше.
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий